Продолжение. Предыдущие главы:
Глава 1. Петербургский международный экономический форум – 2025
Глава 3. Государство должно делиться с банками и Западом…
Глава 4. Пугало «голландской болезни» и бюджетное правило
Глава 5. Столыпин ищет нового министра финансов
Император и «пьяный бюджет»[1]
Александр Кривошеин продвигал Петра Барка на пост министра финансов
Сам П.Л. Барк отмечает особую роль в его назначении на пост министра финансов А.В. Кривошеина. По его словам, в 1913 году этот пост Николай II предлагал А.В. Кривошеину, но последний отказался, предложив кандидатуру П.Л. Барка. В этом разговоре царя и А.В. Кривошеина так же ставился вопрос о необходимости реформы финансовой системы страны.
26 января 1914 года в Царском селе состоялась аудиенция Николая II с П.Л. Барком. На ней П.Л. Барк, по его словам, отметил, что «нельзя строить благополучие казны на продаже водки, которая подрывает народное благосостояние, необходимо ввести возможно скорее подоходный налог и принять все меры для сокращения потребления водки». Императору эти взгляды импонировали.
30 января 1914 года В.Н. Коковцова на посту председателя Совета министров сменил И.Л. Горемыкин, а в министерстве финансов П.Л. Барк, вначале назначенный управляющим, а 6 мая утверждённый в должности.
В рескрипте царя от 30 января 1914 года на имя П.Л. Барка (написанном А.В. Кривошеиным) подчеркивалась необходимость «коренных преобразований» в финансовой политике.
Как явствует из его текста, путешествие по нескольким великорусским губерниям позволило царю увидеть «печальные картины народной немощи, семейной нищеты и заброшенных хозяйств, неизбежные последствия нетрезвой жизни и подчас народного труда, лишенного в тяжелую минуту нужной денежной поддержки путем правильно поставленного и доступного кредита».
Иными словами, Николай II давал понять, что он выступает за борьбу с пьянством и расширение кредитной поддержки населения страны, в первую очередь крестьян. Царь отметил, что он поддерживает высказанные в Государственной думе и Государственном совете мнения о необходимости «пересмотра законов о казенной продаже питей».
Прямо о необходимости введения подоходного налога не было сказано в этом документе. Но вместе с тем подчеркивалось, что «необходимо направить финансовую политику к изысканию государственных доходов, добываемых из неисчерпаемых источников государственных богатств и от народного производительного труда при соблюдении разумной бережливости».
Рескрипт являлся посланием императора, обычно к высшей бюрократии. Рескрипты сопровождали награждение либо отставку и гораздо реже назначение главы ведомства. Рескрипт мог возлагать на адресата и обязанности и пожелания монарха. Составляли рескрипт старшие делопроизводители ведомства адресата, а в особых случаях специально назначенный человек. Некоторые императоры (в том числе Николай II) самостоятельно составляли или редактировали их тексты. Поэтому рескрипт ценился сам по себе, даже без другой награды. С помощью рескрипта монарх объяснял действия правительства и задавал направление развития.
Назначение на должность, сопровождаемое выпуском именного рескрипта, являлось явлением чрезвычайно редким. Представляется, что Николай II, подписывая этот документ, понимал, что П.Л. Барку предстоит реализовывать во многом непопулярные меры и давал ему не просто аванс за будущую работу, но и оказывал личную политическую поддержку.
П.Л. Барк не был единственным кандидатом на должность министра финансов. Кроме него возможность получить портфель министра была у директора Кредитной канцелярии - особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов Л.Ф. Давыдова и министра путей сообщения С.В. Рухлова. Кроме того, П.Л. Барк был не особо популярен среди чиновников. Из-за популистского поведения в Государственной думе отдельные представители высшей бюрократии относились к П.Л. Барку «недружелюбно», считая его неискренним и некомпетентным. А после его назначения министром почти все руководство ведомства по собственной инициативе оставило свои посты.
Тем не менее П.Л. Барк имел серьезные преимущества. Через стажировки в европейских банках и руководство зарубежными филиалами Госбанка России он был хорошо известен финансистам Запада. Благодаря работе в руководстве фондового отдела Петербургской биржи, Госбанке и особенно в Волжско-Камском банке он был тесно связан с частными банками, придворными кругами и императорской фамилией. Кроме того, сумел подружиться (возможно не бескорыстно) с влиятельным главой ГУЗиЗ А.В. Кривошеиным, во многом благодаря интригам которого, влиянию В.П. Мещерского и придворной камарильи П.Л. Барк стал министром.
«Сухой» закон и подоходный налог
Целями своей политики П.Л. Барк провозгласил противоречащие друг другу охрану бюджетного равновесия и крупные производительные затраты за счет привлечения частных займов. Осуществить эти цели он предполагал посредством ликвидации «пьяного бюджета» и введения подоходного налога. Хотя, на наш взгляд, это были лишь задачи, настоящую цель своей политики он озвучивать не стал.
«Сухой» закон неизбежно должен был привести к дефициту бюджета станы, а это и нужно было банкирам: расширялся рынок кредитования, спрос на услуги банкиров со стороны Российского государства.
Что касается усиления финансирования аграрной реформы то, несмотря на рост влияния А.В. Кривошеина в правительстве, ситуация почти не изменилась. Так, вместо Сельскохозяйственного банка П.Л. Барк лишь пообещал создать некое «особое банковое учреждение» и обеспечил незначительную поддержку аграрной реформы. Совет министров поддержал предложение ГУЗиЗ выделить в 1915 – 1919 годах 150 млн. рублей на мелиоративные работы в основном для развития хлопководства Средней Азии и Закавказья. Также был утвержден Особый журнал Совета министров с предложением ограничения акционерного землевладения. А.В. Кривошеин, выступивший фактически главным организатором отставки В.Н. Коковцова из-за недостаточного финансирования последним аграрной реформы, в общем согласился с позицией П.Л. Барка.
На рубеже XIX – XX вв. Россия занимала 11 место среди европейских стран и США по потреблению абсолютного алкоголя (всех спиртных напитков) и 9 место по потреблению 40° водки. Душевое потребление спиртного в городах составляло 1,56 ведра, в селах 0,45 то есть деревня не спивалась. Крестьяне употребляли алкоголь в основном в большие праздники.
Однако идея искоренения пьянства была достаточно актуальна. Официально считалось, что, частная торговля алкоголем спаивает и обирает население, а государственная за счет упорядочивания и гарантии качества способствует постепенному уменьшению пьянства.
Антиалкогольный плакат против пьянства. 1902 год
Подобное понимание вопроса было вполне разумным, особенно с учетом огромных затрат на аграрную реформу. Поэтому радикальная борьба с пьянством посредством ограничения казенной торговли алкоголем была по меньшей мере не разумна. Однако общественное мнение считало иначе. Не устраивавшая частный бизнес государственная винная монополия стала объектом критики. В прессе и Государственной Думе бюджет открыто называли «пьяным», а власть обвиняли в целенаправленном спаивании народа.
Проблема обострилась перед Первой мировой войной. По проекту бюджета на 1914 год, подготовленным под руководством В.Н. Коковцова, доходы государства от винной монополии должны были составить свыше 900 млн рублей, то есть четвертую их часть. Между тем, война привела к резкому увеличению расходов, когда один её день стоил 3 млн рублей. И в этих условиях П.Л. Барк добился введения «сухого закона», хотя ему потребовалось два года на компенсацию потерь.
Всего, по мнению финансового эксперта кадетов А.И. Шингарева, к середине 1917 года «сухой» закон лишил казну 2,5 миллиардов рублей, что составило около 10 процентов затрат на войну. Косвенно «сухой» закон способствовал инфляции, так как вместо алкоголя люди стали чаще покупать потребительские товары, что вызвало повышение цен.
В свете страданий и лишений значительной части населения «сухой» закон вызвал рост недовольства, а народ стал искать альтернативу водке. В итоге возросло употребление суррогатов алкоголя, расширилось самогоноварение, контрабанда и подпольная торговля спиртным. В Сибири стало развиваться употребление наркотиков. С другой стороны, в 1915 году потребление водки упало до 0,2 ведра на душу населения. В промышленности производительность труда увеличилась на 10-13 процентов, а количество прогулов снизилось на 27-30 процентов. Уменьшилось число производственного травматизма и преступлений, совершаемых в нетрезвом состоянии.
Не отрицая положительных последствий ограничения продажи спиртных напитков, отметим ограниченность этой меры. Большинство положительных моментов «сухого» закона можно объяснить мобилизацией значительной части мужского населения в армию и заменой их на производстве женщинами и подростками.
В начале XX века налоговая система России была достаточно устаревшей. Среди налогов косвенное обложение преобладало над прямым, при наличии сборов по сословному принципу; отсутствовал подоходный принцип обложения; налоговое законодательство не было кодифицировано. Внесенный Министерством финансов в 1907 году во II Государственную думу проект закона о подоходном налоге остался нерассмотренным. Не был он рассмотрен и в Государственной думе 3-го созыва.
Подобная ситуация была вызвана не только сложностью взимания подоходного налога, нежеланием лишать опору престола дворянство привилегий и усиливать положение буржуазии. В проекте закона имелись элементы прогрессивного налогообложения, что не устраивало наиболее обеспеченные слои населения.
В то же время в большинстве европейских государств за исключением Франции и стран Балканского полуострова уже существовал подоходный налог.
В 1913 году в Конституцию США было внесена поправка, разрешающая взимание подоходного налога. По мнению известного экономиста Валентина Катасонова, это стало отправной точкой для создания в этом же году американского Центробанка – Федеральной резервной системы, так как «подоходный налог давал источник денег для оплаты процентов по долгу правительства перед ФРС». Усматривается также прямая зависимость между началом в 1914 году Первой мировой войны и учреждением ФРС. «Война теперь была нужна банкирам для того, чтобы правительство наращивало свои военные расходы и заимствовало необходимые средства у ФРС, обогащая, тем самым, главных акционеров Федеральных резервных банков», - отмечает Валентин Катасонов.
К слову, войны и сегодня являются важным источником обогащения финансистов и банкиров.
Подоходный налог П.Л. Барк смог вести только 6 апреля 1916 года. Предметом обложения служил любой годовой доход, а минимальная ставка была 850 рублей в год. Налогообложение было дифференцированным и прогрессивным, с потолком в 12,5 процентов. В 1917 году от подоходного налога ожидали 130 млн руб., от других прямых налогов 566,1 млн рублей и от косвенных 1099,1 млн рублей. Однако, оценить эффективность подоходного налога невозможно, так как даже запланированная сумма собрана не была.
Тем не менее подоходный налог упорядочивал налогообложение в России, делая её более привлекательной для международных банкиров, интересы которых П.Л. Барк в значительной мере представлял в России.
Продолжение следует.
[1] Глава написана в соавторстве с доктором исторических наук, профессором Иваном Вороновым (г. Санкт-Петербург).