Продолжение. Предыдущие главы:

Глава 1. Петербургский международный экономический форум – 2025

Глава 2. Профсоюз банкиров

Глава 3. Государство должно делиться с банками и Западом…

Глава 4. Пугало «голландской болезни» и бюджетное правило

Глава 5. Столыпин ищет нового министра финансов

Глава 6. Почему мировые банкиры были сторонниками введения сухого закона в России

Глава 7. Попытка создания Центробанка

Глава 8. Владимир Мономах наводит порядок

Глава 9. Ключевая ставка как акселератор инфляции

Давайте вглядимся в диаграмму «Ключевая ставка Банка России и ин­фляция», взятую с официального сайта ЦБ РФ (рис. 1). Мы видим, что с конца 2014 года по начало 2020 года ключевая ставка держалась существенно выше официальной инфляции, т.е. реально, как мною уже показано в предыдущей главе, раздувала её.

Правда, существует мнение, что Роскомстат в своих отчетах занижает реальную инфляцию и, соответственно, она существенно выше ключевой ставки. Вероятность подобной игры статистической службы с цифрами вполне возможна, поскольку занижение официальной инфляции позволяет властям показать на бумаге экономический рост. Однако даже с учётом этой поправки нельзя отрицать, будем считать, доказанный факт, что в условиях России повышение ключевой ставки способствует росту инфляции, а не наоборот. 

Ключевая ставка Банка России и инфляция

Рис. 1. Ключевая ставка Банка России и инфляция.

Из диаграммы также видно, что Банк России дважды вздергивал ключе­вую ставку, как говорится, до небес – в декабре 2014 года и в преддверии весны 2022 года. В обоих случаях этому решению предшествовал кризис в междуна­родных отношениях. В первый раз поводом для рывка выступил кризис, свя­занный с присоединением Крыма к России, во второй – начало специальной военной операции. Уверенный рост ключевой ставки проявился и со второй половины 2023 года, достигнув в октябре 2024 года 21% годовых. И только летом 2025 летом года началось её снижение.

В сентябре 2014 года миссия МВФ рекомендовала Центральному банку РФ «продолжить курс на ужесто­чение денежно-кредитной политики и поднять процентные ставки с целью снижения инфляции и продолжения своего движения в сторону таргетиро­вания инфляции».

И вот уже в декабре 2014 года ключевая ставка в России подскочила с 9,5% до 17%, а рубль был девальвирован. Этому шагу есть, конечно, объяснения, что в условиях обвала мировых цен на нефть и начала санкционной войны против России из-за крымских событий рубль не мог не ослабеть. Однако из-за резкого повышения ключевой ставки выиграли в первую очередь фи­нансовые спекулянты, неплохо заработавшие на игре с валютными курсами. Это даже позволило известному экономисту Михаилу Хазину в своей книге «Воспоминания о будущем», изданной в 2019 году, сде­лать вывод о коррупционных взаимосвязях между руководством ЦБ и «крупными российскими банками». Возможно, последнее стало одной из причин того, что в 2020 году ЦБ продал находившийся у него кон­трольный пакет акций ПАО «Сбербанк» российскому правительству.

После скачка ключевой ставки в декабре 2014 года в России наступил пе­риод снижения инфляции. ЦБ держал завышенную ключевую ставку с це­лью, как он объясняет, «таргетирования инфляции», необходимости доведе­ния её до целевого уровня в 4%. Реально, как считают некоторые специали­сты, например, Валентин Катасонов, конституционная обязанность ЦБ РФ – защита и обеспечение устойчи­вости рубля – была подменена таргетированием инфляции.

Вспомним научное наблюдение из упомянутой в предыдущей главе научной статьи[1]: в российских условиях чем выше ключевая ставка, тем выше, причём с плю­сом на 0,145%, инфляция. Эта же пропорция сохраняется и при снижении ключевой ставки.

Иными словами, ЦБ, придерживая ключевую ставку на повышенном уровне, реально способствовал поддержанию инфляции на высоком уровне и тем самым тормозил рост отечественной экономики. Брать кредиты по за­вышенным ставкам в банках родного отечества мало кто мог. Крупные ком­пании, преимущественно экспортеры-сырьевики, решали свои финансовые проблемы, несмотря на санкции, начавшиеся после крымских событий 2014 года, занимая деньги за рубежом. Банки зарабатывали на финансовом рынке. Как это ни печально, в условиях экспортно ориентированной эконо­мики слабый рубль по отношению к другим валютам выгоден и бюджету, так как благодаря этому растут налоговые сборы от экспорта.

А что делать малому и среднему бизнесу? Когда ключевая ставка взле­тает, то у многих предприятий сразу возникают проблемы, многие уже не могут перекредитоваться на новых условиях и вынуждены банкротиться.

По данным проекта Федресурс, в 2015 году в России было зарегистрировано 5 115 отчетов арбитражных управляющих о конкурсном производстве ком­паний, в 2016 году – 6 100, в 2017-м – 6 741, в 2018-м – 7 254. Любопытны и данные о банкротстве граждан – физических лиц. В 2015 году арбитражные управляю­щие отчитались о продаже имущества 11 граждан-должников, в 2016 году – 11 238, в 2017 году – 9196, в 2018 году – 12 724.

Конечно, я не могу утверждать, что рост числа обанкротившихся юридических и физических лиц был вызван именно повышением ключевой ставки. Однако соответствующий тренд прослеживается.

В 2014–2020 годах вклад малого и среднего бизнеса в ВВП России состав­лял в среднем 20%. В 2022 г. его доля – 21%. В то же время, как известно, за рубежом этот показатель составляет 50–60%. В условиях высо­кой ключевой ставки кредиты были недоступны МСП, малый и средний бизнес России в этот период фактически топтался на месте, не придавая ди­намики национальной экономике.

Выше я уже говорил о том, что под влиянием Всемирного банка в Нало­говый и Бюджетный кодекс РФ были внесены изменения, которые усилили зависимость консолидированных бюджетов субъектов Федерации не только от субсидий и бюджетных кредитов от федерального центра, но и от креди­тов кредитных организаций. В табл. 1 отражены в динамике сведения о дол­говой зависимости субъектов РФ от кредитных организаций.

Таблица 1. Роль банковских кредитов при исполнении консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации, млрд руб.

* На 1 декабря 2015 г.

Источник: составлено и подсчитано автором по данным Минфина России.

Как видим, начиная с 2015 года сложилось отрицательное сальдо в сегменте привлечение/погашение кредитов кредитных организаций консолидирован­ными бюджетами субъектов РФ. Субъекты Федерации больше денег отда­вали банкам, чем брали у них взаймы. Доля расходов на обслуживание кре­дитов банков достигла пика в 2017 г.оду, когда субъекты Федерации вынуж­дены были отдать коммерческим банкам 15,6% своих доходов.

По данным на сентябрь 2016 год, банковскими кредитами пользовались 67 из 85 российских регионов. Основными кредиторами при этом выступали банки с государственным участием, причем три четверти выданных субъек­там Федерации кредитов приходилось на Сбербанк. Регионам, конечно, было выгоднее получать бюджетные кредиты, выдаваемые под символиче­ский процент (0,1%), но далеко не все из них обладали соответствующими лоббистскими возможностями.

В октябре 2016 году специальным постановлением Правительства РФ был введен механизм плавающей процентной ставки при выдаче банками кредитов субъектам РФ и муниципальным образованиям, привязанный к клю­чевой ставке ЦБ РФ. Снижение ключевой ставки вело к автоматическому удешевлению кредитов для регионов.

С моей точки зрения, улавливается определенная корреляционная зави­симость между динамикой ключевой ставки Банка России и долгами рос­сийских регионов. После того как Банк России поднял ключевую ставку в декабре 2014 году до 17 %, долговая зависимость субъектов РФ от кредитов коммерческих банков стала расти. Но по мере снижения ключевой ставки имелся обратный тренд.

Отмечу, что правительство Михаила Мишустина в значительной мере сняло проблему задолженности субъектов Федерации коммерческим банкам, раз­вив практику выдачи бюджетных субсидий регионам с целью их ухода из долговой кабалы. В июле 2025 года было принято решение часть этих долгов, накопившимся благодаря «сверхмудрой» налоговой и бюджетной политике предыдущего правительства, проводимой в соответствии с рекомендациями МВФ, вообще списать.  Кстати, по состоянию на 1 августа 2025 года Минфин России заключил соглашения о списании задолженности регионов по бюджетным кредитам в сумме 58,3 млрд рублей. Задолженность списана 28 регионам.

А теперь проанализируем, как резкое повышение ключевой ставки в де­кабре 2014 года повлияло на доходы Сбербанка, в котором, как известно, со­средоточено чуть более 30% банковских активов страны (табл. 2).

Головной офис Сбербанка в Москве. Фото: Википедия. 

Таблица 2. Чистая прибыль Сбербанка

Анализ показывает, что 2014 год Сбербанк закончил не очень удачно. При­быль падала. Падение продолжилось и в 2015 году. Небезызвестно, последствия изменения ключевой ставки для экономики сказываются не сразу, а с лагом в 3–6 кварталов. С 2016 года дела у Сбербанка уверенно пошли в гору. Но по мере снижения ключевой ставки темпы роста доходов стали падать. По име­ющимся данным, чистые суммарные прибыли коммерческих банков страны в целом составили в 2016 году 930 млрд руб., в 2017 году – 790 млрд руб., в 2018 году – 1 345 млрд руб., в 2019 году – 1 700 млрд руб., 2020 году – 1 600 млрд руб., в 2021 году – 2 400 млрд руб.

Таким образом, резкое повышение ключевой ставки Банком России в де­кабре 2014 году, а затем лишь постепенное, растянутое на годы её снижение в конечном итоге привело к ухудшению ситуации в экономике страны в це­лом. Это нашло свое отражение в росте числа банкротств юридических и физических лиц, стагнации в развитии малого и среднего бизнеса, в росте долговой задолженности и расходов субъектов Федерации на обслуживание кредитов. Вместе с тем от этой метаморфозы существенно выиграли ком­мерческие банки, прибыли которых в целом выросли.

 Владимир ПАНТЕЛЕЕВ.

Продолжение следует.